Santiago de Compostela - Casa Ríamonte - Augapesada - Negreira - Casa Pepe de Santa Mariña - Olveira - Cee - Corcubión - Finisterre
Я бодро шагал, под моросящим дождём на край земли, где находился маяк мыса Финистерра (Cabo Finisterre). За спиной, в рюкзаке лежала походная одежда, жестяная банка с бензином и спички. Из-за густого утреннего тумана, не было никакой возможности, насладится панорамными видами океана, так красочно описанными в путеводителе.
Прошло три дня, с тех пор, когда я на площади Сантьяго, порвал обратный железнодорожный билет, ознаменовав таким образом решение завершить свой Camino del Norte на Маяке Финистерры. Именно там находится столб с нулевой отметкой Камино.В последние дни, произошло не много событий, но хочется рассказать о них по порядку.
С площади Обрадойро, я отправился в офис Камино, расположенный неподалеку, где спустя час ожидания в очереди и пары формальных вопросов, пожилой сотрудник, с уважением пожал мою руку и выдал «Компостелу» - именной сертификат о достойном прохождении Пути.
По дороге в ресторан, пробираясь по узким средневековым улочкам, через скопление туристов и горожан, мне преградило дорогу карнавальное шествие. Четырёхметровые куклы, в традиционных национальных костюмах, устраивали представление. Длился второй день праздника Святого Иакова, также являющийся Днём Галисии.
В ожидании обеда, в переполненном ресторане, где чудом нашёлся столик на террасе второго этажа, я очередной раз проверил все известные мне сайты по бронированию жилья. Нулевой результат, в связи с изменившимися планами не огорчал. Пришлось забронировать место в частном хостеле «Casa Ríamonte», находящимся примерно в десяти километрах от Сантьяго на Пути в Финистерру.
После вкусного обеда, я несколько часов гулял по городу, изредка заглядывая в лавки и магазинчики, объехал исторические места на экскурсионном паровозике.
На одной из туристических остановок, ко мне подошёл человек, вполне определенной наружности, дома мы их называем «без определенного места жительства», и попросил немного денег на еду. Наверно, моё сходство с ним, как человека, которому сегодня не нашлось приюта в городе ☺, сыграло свою роль, и я высыпал всю мелочь, оставшуюся от покупки экскурсионного билета, в протянутую ладонь. Чудак, вежливо поблагодарил, пересчитал еврокопейки и тут же, на моих глазах купил стаканчик кофе, за два с половиной евро! Моему удивлению не было предела. На эту сумму, купив продукты в супермаркете, можно утолить, весьма не малый голод. Загадочный город, открывался для меня с разных сторон.
Только покинув город, километр за километром удаляясь от Сантьяго-де-Компостела, я с радостью ощутил полное одиночество Пути, которого мне очень недоставало последние дни. Дорога шла, частично через эвкалиптовый лес с небольшим перепадом высот, что делало моё движение, максимально быстрым. И с закатом я прибыл на место.
Альберге находилась в полукилометре от основного маршрута, и представляла собой современный благоустроенный коттедж.
Поскольку, я был единственным гостем, шестиместного хостела, сам выбрал удобную мягкую кровать с хрустящим, белоснежным бельём на первом этаже.
Восхитительный запах, готовящегося деревенского ужина, пробуждал зверский аппетит. Доброжелательные хозяева, приятная немолодая пара, Джулиан и Роуз, старались угодить появившемуся на их пороге чужестранцу.
Не смотря, на поздний час, Роуз подала ужин на открытой веранде. Ужин состоял из трёх блюд: гаспачо, салат из жаренного красного перца и тушёные бобы с креветками. Джулиан принёс бутылку охлажденного розового вина и спелую дыню на десерт.
Семья, мало того, что отлично говорила на английском, одним вектором предлагаемых услуг, был «погружной курс» английского языка для детей. Кроме паломников, альберге был ориентирован на «зелёный туризм». Джулиан предоставлял своим гостям, рыбалку, рафтинг, прокат велосипедов, квадроциклов и даже верховую езду.
Освежающая прохлада летней ночи, разбавленная неторопливой беседой с милыми людьми, принесла умиротворение и стала достойным окончанием дня.
Омлет со шпинатом и большая чашка кофе с кексами на завтрак, зарядили энергией на день. Буквально через пару километров, эта энергия мне понадобилась преодолеть крутой подъём на выходе из деревни с непроизносимым названием - Аугапесада (Augapesada).
Отдышавшись на вершине холма, я пополнил флягу водой из источника и спустился в долину к реке Тамбре. Минуя каменный арочный мост, очень схожий на средневековый мост в итальянском Римини, на минуту остановился полюбоваться видами открывшимися на Понте Масейра (Ponte Maceira). Быстрые воды горной реки, омывая серые грозные валуны, создавали небольшие водопады, перенося смотрящего в далекое прошлое Древнего Рима.
Короткая остановка в городке Негрейра (Negreira), лёгкий перекус в виде тапас и пива. Не примечательный памятник галисийскому эмигранту, в виде мужика с классическим, походным узелком на плече, с одной стороны и горюющей жены с детьми с другой, не впечатлил. Тривиальный сюжет - муж вынес всё ценное из дома, равнодушен к словам ребенка, вцепившегося ему в штанину - «Папа, а как же алименты?!», покидает под верным предлогом, опостылевшую за долгие годы супругу.
Старинная крепость «Pazo do Cotón» вызвала больший интерес, но не настолько, чтобы остаться в городе на ночлег. Негейра является одной из ключевых точек маршрута паломников. В городе достаточное количество альберге, среди которых, есть даже муниципальное общежитие и отель. Инфраструктура города, вполне соответствует всем скромным нуждам странников.
Но я чувствовал в себе силы, поскольку прошёл ещё немного. Откровенно признаться, после посещения сельской альберге у Джулиана и Роуз, подсознательно рассчитывал встретить подобный приём, вне крупных поселений.
Дорога петляла, асфальт постепенно перешёл в наезженную грунтовку, начали встречаться пилигримы, как идущие к океану, так и шагающие навстречу, в Сантьяго-де-Компостела. При входе в Санта Марина (Santa Mariña), я с грохотом плюхнулся на табурет, в первом попавшемся баре. ☺
Ноги гудели, боль в правом кроссовке, напомнила купить, закончившийся пластырь. Официант, бесплатно принёс стакан холодной воды и предложил остановиться в их пансионе, мотивируя тем, что следующие одиннадцать километров нет вообще никаких услуг для странников. Чем окончательно укрепил моё закравшееся намерение, закончить дневной переход в поселке. ☺
Частный семейный альберге, расположенный в центре, рядом с романской церковью, двенадцатого века, конечно отличалась от предыдущего моего ночлега уютом, но не радушием хозяев.
Пако, официант пригласивший меня, оказался и хостельеро, и ещё членом семьи владельцев. Любезно поселив меня в свободной четырёхместной спальне, а не к остальным гостям в общую комнату, рассказал о старой, каменной постройке.
С незапамятных времён, предки Пако содержали постоялый двор. В здании альберге, была конюшня, где священники и постояльцы, держали своих лошадей во время религиозных служб. «Casa Pepa» - название сохранившееся, до наших дней, хранящее репутацию домашнего уюта и отличной деревенской кухни.
Так совершенно неожиданно, за пятнадцать евро, я получил практически отдельную комнату, пусть и с одноразовой простыней, завтрак и историю дома. А накинув ещё десятку - сытный, горячий ужин и тактичного собеседника ☺.
К девяти вечера, все постояльцы собрались в ресторане.
На общий ужин были поданы - домашняя лапша с копчёной курицей, овощные салаты и белое вино. Гости громко галдели, перебивая друг друга и веселясь. Понемногу общее настроение, царившее за столом, передалось и мне. И на какое-то время показалось, что этот ужин, ничем не отличался от общих вечерних трапез в альбергах Северного Пути. Поочередно поднимая бокалы, пилигримы произносили тосты, за окончание Пути, за Камино, собравших нас здесь, за легкую дорогу, за ноги без мозолей! Когда очередь дошла до меня, я поднял вино и сказал: - «Избежав смерти - Не беги от жизни!» и громко добавил: «Vive la France!», и вдруг почему-то, все хором повторили за мной: - «Vive la France!» - у меня защемило сердце...
Утром, за завтраком, Пако предупредил меня, не смотря на то, что Камино проходит через гору Аро, восхождение не получится. В нынешнее время, этот участок маршрута, принадлежит частным владельцам, и придется обогнуть гору справа, по указывающим знакам. Данный факт, не огорчил, а наоборот обрадовал. Сократить лишний подъем на Пути, под предлогом вынужденных обстоятельств, было редкой удачей. С облегчением, я невольно взглянул на свой левый кроссовок, в котором находилась бережно перемотанная пластырем ступня.
В памяти всплыла картинка, увиденная несколько лет назад, на кубинской сафарийной яхте. На майке одного немецкого дайвера, во всю спину, был начертан девиз клуба: «Бывают отважные дайверы. Бывают старые дайверы. Отважных, старых дайверов – не бывает!» Сейчас, я был с ним совершенно согласен. ☺
Преодолев пологий подъём северного склона, я старался не убивать ноги, чередуя асфальт с мягким краем обочины. Восхитительные виды открывавшиеся на залитые утренним солнцем долины и водохранилище («Encoro Da Fervenza»), вызвали чувство безмятежности и блаженства. Совершенно по особенному, в это утро воспринимаются «Блаженства паломника», описанные в моем путеводителе о Камино:
- Счастлив ты, совершающий паломничество, если осознаешь, что дорога открывает тебе глаза, на то, к чему ранее был слеп.
- Счастлив ты, совершающий паломничество, если в дороге твой рюкзак освобождается от вещей, а твоё сердце наполняется чувствами.
- Счастлив ты, совершающий паломничество, если в дороге тебя начинает больше волновать не собственное существование, а пребывание в мире с другими людьми.
- Счастлив ты, совершающий паломничество, если ты открываешь, что шаг назад для помощи другому человеку, стоит больше, чем сто вперед без внимания к окружающим тебя людям.
- Счастлив ты, совершающий паломничество, если тебе не хватает слов, чтобы выразить благодарность за всё то, что приносит тебе дорога в каждом своём изгибе.
- Счастлив ты, совершающий паломничество, если созерцание дороги ведёт тебя к сути вещей и к рассвету.
- Счастлив ты, совершающий паломничество, если ты ищешь правду и превращаешь свою дорогу в жизнь, а жизнь - в дорогу поиска Пути, Правды и Жизни.
- Счастлив ты, совершающий паломничество, если в дороге ты встречаешься сам с собой и даришь себе время для общения со своим сердцем.
- Счастлив ты, совершающий паломничество, если ты открываешь, что дорога полнится тишиной, молитвой и встречей с Отцом, который всегда ждёт тебя.
- Счастлив ты, совершающий паломничество, если, завершая дорогу, ты открываешь, что подлинный Путь только начинается.
В полном здравии и отличном настроении, я неспешно прибыл в деревушку Олвейра (Olveira), расположенную в долине реки Xallas.
При входе в посёлок, у выстроившихся в ряд зернохранилищ, сталкиваюсь с двумя пилигримками из Копенгагена, позирующими для селфи. Привычное уху: «Buen Camino!», перерастает в пятиминутную беседу. Датчанки стремятся в Муксию, а затем в Финистерре и останавливаться в деревне не собираются, имея предварительную резервацию частного пансиона. На встречный вопрос, где планирую сам завершить этап, мне сложно ответить однозначно. За всё время пройденного Camino, мои планы не раз менялись в одночасье, и наученный опытом, не раз уже, давал себе слово, отказаться от конкретных планов, касающихся дневного маршрута.
За непринуждённым разговором с весёлыми датчанками, мы оставили узкие улочки Олвейры позади и продолжили Путь вместе.
Несмотря на свой возраст, подруги уже посетили множество стран и континентов. Кристин, высокая коротко стриженая блондинка, лет двадцати пяти, серьёзно увлеклась эзотерикой, и скиталась по миру в поисках «мест силы». Её спутница Ханне, начинающая художница, сопровождая подругу, черпала вдохновение для творчества, из магии невообразимых пейзажей, встречающихся им в путешествиях. Пилигримки были веселы и энергичны, со стороны казалось, что ни увесистые рюкзаки, ни долгий Французский Путь, длившийся уже больше месяца, ни за что не смогут омрачить их постоянно улыбающиеся лица.
На одном из привалов, я рассказал им о ритуале «Кеймада», и моём личном опыте, полученном в Арсуа (Arzua). По ходу повествования, я отметил искреннюю заинтересованность Кристин, её глаза под серёжками на бровях, изумлённо расширились, словно она пропустила что-то чрезвычайно важное. За время рассказа, она ни произнесла ни слова, в отличии от Ханне, помогавшей мне время от времени подобрать то или иное подходящее английское слово. Когда я закончил, впечатлённая Кристин, дважды уточнила название таверны, как её найти и записала в блокнот.
Буквально через десять минут мы поменялись местами, и уже я изумленно впитывал информацию о приключениях датчанок в Латинской Америке двухгодичной давности.
Прибыв в Перу, девушки отправились в неизменный пункт всех туристов, затерянный город инков Мачу-Пикчу (Machu Piсchu). Насладившись красотами города в облаках и выпытав все известные местному гиду тайны и легенды, подруги вернулись в Лиму. Проведя пару дней за осмотром достопримечательностей столицы, они случайно познакомились с ирландцем, специально прилетевшим в Перу на шаманскую церемонию Аяуаски. Проникнувшись идеей познания таинственного опыта, молодые путешественницы, решили присоединиться к новому знакомому, и утром уехать в лагерь шаманов. На дорогу к месту встречи, в сердце джунглей, с внутренним перелётом и двадцати часовым автобусным переездом у компании ушло почти два дня.
Встретивший их на автостанции проводник, был очень удивлён, увидев группу, вместо одинокого ирландца. И только после длительных уговоров и продолжительного общения, разрешил девушкам присоединиться к туру, с условием, что окончательное решение участия в священной церемонии примет шаман - курандеро.
Загрузив рюкзаки в лодку, они продолжили путь по Амазонии. Англичанин долгое время проживающий в Перу, исполнял обязанности посредника и переводчика с кечуа, языка на котором говорят шаманы. Он сам много раз участвовал в церемонии Аяуаски, и по дороге рассказал общие правила самой церемонии, и поведения в лагере.
Церемонии бывают двух видов: «исцеляющие» и «видящие». В первом случае акцент делается на очищении тела человека, во втором — на духовном просветлении открывающим, иное измерение через которое приходит новое осознание мира.
К церемонии необходимо готовиться заранее посредству определённой диеты, главным условием которой, является исключение крепкого алкоголя и сахара в любом проявлении. В лагере запрещается кричать или громко разговаривать, а также употреблять наркотики и алкоголь.
Центр шаманизма, на поверку оказался крошечной деревенькой из десятка бунгало, затерянных в непроходимых перуанских джунглях. Среди шестиместных жилых домиков, с отделанными кафельной плиткой душевыми, чистым постельным бельем и москитными сетками, расположился дом для церемоний.
Торжественный Дом - Малока, самое большое строение, оборудовано гамаками и матрасами, для комфортного размещения тридцати участников обряда. Кроме кухни и подсобных помещений для персонала, в лагере были ещё два сооружения предоставленные к услугам гостей. Общий дом - столовая и по совместительству гостиная для общения и обсуждения полученного опыта от церемоний Аяуаски.
На реке, у пристани построена крытая терраса, предназначенная для медитаций, занятий йогой, рисования и других развлечений.
Прибыв на место, проводник передал, моих спутниц, на попечение «ситтеру», для размещения и ознакомления с центром. Ближе к вечеру, датчанок пригласили на знакомство с курандеро.
Шаман оказался подвижным, дружелюбным стариком в белой майке и синих шортах, с озорной искоркой в глазах. Он мало говорил и много улыбался. По окончании беседы, англичанин перевёл решение старика. Девушки смогут принять участие в завтрашней церемонии выполнив его условия. Первое - им необходимо отказаться от любой пищи на сутки до церемонии. Второе - с утра они отправятся с группой в джунгли, где собственноручно соберут растения для обряда.
Проведя ночь в лагере, ранним утром девушки отправились в джунгли на сбор необходимых для церемонии ингредиентов. Под предводительством сотрудника центра, крепкого нестарого индейца, мужчины рубили растение аяуаска, в дословном переводе означающее «лиана духов». Женщины, которых было почти половина группы, собирали листья чакруна.
По возвращению в деревню, шаман внимательно осмотрел лесные трофеи и принялся за изготовление священного зелья. Процесс занял весь день. Сначала курандеро, специальной деревянной дубинкой, снял верхний слой лианы, до сердцевины. Затем, предварительно измельчённую аяуаску, со свежими листьями чакруна, слоями уложил в огромный котёл. Заполнив сосуд доверху, шаман залил содержимое водой и подверг отвар длительной термической обработке.
В течение всего дня, персонал лагеря, поддерживал огонь в костре. Старик же следил за кипящим отваром периодически добавляя воду, чтобы довести напиток до, только ему, одному известного состояния готовности.
После восьми вечера, соискатели таинства собрались в церемониальном доме. Кроме расположившихся на матрасах гостей, в доме присутствовали «ситтеры», сотрудники которые не пьют аяуаску, но специально обученные следить за эмоциональным и физическим состоянием участников во время церемонии. При свете свечей горевших в центре дома, тускло различался шаман разместившийся у стены. На полу перед ним стояли две обычные пластиковые бутылки, наполовину наполненные чёрной жидкостью. Это и есть магическая аяуаска. Курандеро раскурил глиняную трубку, тем самым ознаменовав начало торжественной церемонии. Густым дымом, он наполнял бутылки с напитком, тихо бормоча что-то. Складывалось стойкое впечатление, что шаман разговаривает с духами. Постепенно невнятный гул произносимый целителем, превратился в ритуальную, монотонную песню. Старик наполнял стаканы напитком и протягивал желающим. Странно, но перед каждым из гостей, интонация песни и доза в стакане менялась. Шаман после принятия человеком аяуаски, одного окуривал дымом, другого ритмично постукивал веером в такт своей песни, помогая войти в состояние изменённого сознания. Старик выпил напиток последним, не прекращая петь и стучать веером по своей голове, вводя себя в транс.
Кристин не заметила, как в доме погасли свечи. После употребления отвара, ей казалось, что она видит в темноте, как кошка. Песня старого индейца, разложилась на несколько голосов. Теперь её поет невидимый хор со всех сторон, не только снаружи, но и внутри её. Да и осознание себя самой как человека и личности, понемногу стиралось. Она становилась частью чего-то необъяснимого и скрытого от большинства. Хор стал петь громче, и Кристин чётко увидела множество живых коридоров, которые извивались как змеи, постоянно изменяя направление лабиринта. С которого началось непередаваемое психоделическое путешествие...
В отличии от подруги, первый опыт встречи с аяуаской, Ханне, дался очень непросто. Духи не желали сразу открывать перед ней свои двери, и вместо проникновения в таинство, её рвало всю ночь. Ситтер заботливо, ухаживал за ней, меняя влажные компрессы, чтобы снизить поднявшуюся температуру тела.
На следующий день, англичанин объяснил девушке, что в этом нет ничего страшного, и это происходит с большинством гостей. Суть в том, что люди идут на церемонию, с неясными намерениями и неопределенными целями. Ханне, на отрез отказалась продолжать участие в шаманских практиках, но спустя пару дней, поддалась на уговоры Кристин, соблазнившись её рассказами о полученном опыте.
Вторую церемонию, художница перенесла легче. Хоть и не обошлось без тошноты, у неё получилось ворваться в калейдоскоп невероятно ярких видений устраиваемых духами. По возвращению из Перу, Ханне написала серию психоделических картин, и время от времени продолжает писать их и сейчас.
Увлечённый, просмотром фотополотен в телефоне Ханне, и уточнений по существу рассказа, мы незаметно добрели до пансиона, где у девушек была резервация.
Гестхаус оказался совсем маленьким при кафе, у развилки на Муксию и Финистерру. Свободных мест в нём не было.
Наспех перекусив, я отправился дальше, торопясь прибыть в город Коркубион (Corcubión) до наступления ночи. Все первые виды открывающиеся на атлантический океан, я пропустил. Полагаю, даже имея паровозную фару, вместо маленького китайского фонарика, вряд ли что-то удалось бы разглядеть в такой темноте. Пусть... Летние ночи Галисии и без океанских пейзажей очаровательны!
Стрелка неумолимо приближалась к полуночи, и не смотря на то, что до Коркубиона, оставалось меньше двух километров Пути, именно там я приметил муниципальный альберге за «донативо», включающий завтрак и ужин, приходилось смириться с суровыми правилами пилигримов. Я не успел. Альберге закрыта, а сытно поужинавшие паломники, уже как час спят в мягких кроватях.
Лихорадочно шаря одиноким лучом фонарика, по пустынной улочке поселения Сее (понятия не имею, как перевести это название на русский), местные ночи, мне переставали казаться излишне очаровательными.
Когда надежда о безмятежном сне в теплой постели, уже почти оставила меня, и я стал вдумчиво присматривать укромный уголок, для ночлега, краем глаза заметил огонёк сигареты.
Курящего мужчину звали Гусман и он был пилигримом. Как был? Теперь я точно знаю - бывших пилигримов не бывает! Когда-то давно, Гусман прошёл Camino сам, и по своему опыту прекрасно знает, что альберге далеко не всегда удобно расположены, к иным приходится возвращаться, а иные и вовсе в стороне. Потому поразмыслив, открыл собственную альберге в Сее – «Сasa da Fonte», прямо на Пути!
Хостельеро извинился, что не может предоставить мне кухню, поскольку все уже отдыхают, но ни за что не оставит меня без ночлега и душа.
После горячего душа, меня ждал ещё один сюрприз от бывалого пилигрима. Гусман проводил меня в крошечный кабинет, где на письменном столе стояла початая бутылка белого вина, а на тарелках рядом лежали помидоры, оливки, сыр и хлеб. Что ещё мог бы желать усталый странник? ☺
Путь продолжал осыпать меня своими дарами...
Этой ночью, мне снились Перуанские джунгли, шаманы - курандеро, затерянные города инков на фоне удивительно ярких картин, молодой датской художницы.
Встал поздно, торопиться было некуда, я позволил своему организму полноценный отдых. На кухне сновали постояльцы, по всей видимости разделяя мои взгляды на темп окончательного этапа. Никаких припасов у меня не было, и я решил позавтракать в дороге. Повторно выразить свою признательность хозяину, у меня не получилось. Гусмана в альберге не было. Ограничившись письменной благодарностью в гостевой книге, я покинул приют.
При свете полуденного солнца, городок приобрёл самобытность и приморское обаяние. А рыбацкие баркасы и яхты в порту, в невольном сравнении с Луаркой, вернули воспоминания в начало моего Пути.
В тихом рыбном ресторанчике, на набережной Коркубиона, я нашёл интернет и в ожидании заказа, выхватил у Booking.com, отличное предложение с пятидесяти процентной скидкой.
Посещение нулевого километра и маяка сегодня в мои планы не входило, а отсутствие обратного билета, давало место некому временному маневру. Вдруг пришла мысль, может я подсознательно оттягиваю приближающийся финал путешествия? И от этой мысли, необъяснимая грусть почти захлестнула меня, но тут принесли еду... ☺
Салат из свежего крабового мяса изрядно поливаемый ледяным пивом, подкравшейся тоске, просто не оставил во мне места, а эмпанадас - традиционные пирожки с тунцом, заняли достойную строчку в личном списке испанских национальных блюд. ☺
Отличная погода, морской ветер, сбивающий летний зной, бронь ночлега и какой-то несчастный десяток километров впереди, нет, я определенно никуда не торопился!
Преодолев подъём, для меня открылись желанные виды на Атлантический океан, во всем великолепии солнечного дня. Асфальт сменился плотно утрамбованным гравием. Идти было легко из-за лесной тени покрывавшей большую часть Пути. К своему удивлению, я стал чаще обгонять пилигримов, изредка встречавшихся на маршруте.
Существенно чувствовалась разница в отношении местного населения к паломникам, полагаю прямым образом связанное с удалением от Сантьяго. Дважды не найдя альтернативных источников, я обращался с просьбой полонить флягу водой, и каждый раз с улыбкой получал воду, в довесок со спелыми фруктами. Радушие галисийцев, позволило сократить траты на обед и отметить прибытие в Финистерру, соединив вкус витаминов с безмятежным созерцанием песчаного пляжа Лангостейра.
Остудив себя, холодной волной, я начал поиски своего приюта. Совсем новый альберге «Arasolis», находился в центре Финистерры, рядом с пляжем Рибейра. Приветливый молодой хозяин Карлос, явно был горд своим детищем. Отлично владея английским, он провел мне экспресс-экскурсию по хостелу и дал пару советов касающихся достопримечательностей городка.
Изюминкой «Arasolis», стала полностью оборудованная кухня. Она выгодно отличалась от виденных мной ранее, приличными размерами и была укомплектована до мелочей.
Удобно расположившись в мужской спальне, вернулся на кухню и принялся готовить ужин. Ещё на пути в альберге, я заглянул в мясную лавку и купил кусок свежей молодой телятины, который мне перемололи в фарш. Две бутылки недорогого андалузского хереса и прочие продукты, по совету Карлоса, приобрё л в ближайшем супермаркете.
На пряный запах соуса «болоньезе», к месту моих кулинарных баталий начали стекаться лазутчики. Сестры-близняшки лет тридцати из маленького городка в Северной Голландии, улыбаясь мне, как старому другу, без лишних прелюдий поинтересовались, экая снедь создает сей чудесный аромат? ☺
Когда спагетти достигли степени альденте, появился Томас. При одном взгляде на молодого литовца, меня ударило током. Парень держал в руках складную треккинговую палку. Я вмиг осознал, что пришёл в альберге без посоха. Палку, которую тащил через всю Европу, месяц стучал ей, по всевозможным закоулкам Испании, я умудрился потерять в конце Пути, практически на самом финише! Мне стало не по себе, я бессознательно выключился из общей беседы, лихорадочно восстанавливая события дня в обратном порядке. Супермаркет - нет, я изначально пришёл в «Arasolis» с пустыми руками. Пляж - точно нет, ясно помню как стряхивал песок с ручки посоха. Лавка мясника - это место вызывало наибольшие сомнения. Под благовидным предлогом, что паста до полной готовности должна постоять десять минут, я рванул в мясную лавку. И хотя магазин находился неподалеку, я не шёл, не бежал, я ломился, как отчаянный лось ломится через чащу, на зов раненного детёныша.
Казалось, в эти минуты, я нагоняю все неторопливо проведённые часы сегодняшнего дня... ☺
Лавка оказалась заперта, а за стеклянной дверью - стоял мой посох. Восстанавливая дыхание, я спокойно вернулся в хостел. За столом на кухне, меня ждали четверо: две сестры, Томас и бутылка джина. Алкоголь с привкусом ёлки, всегда вызывал во мне детские воспоминания, ассоциируя с одеколоном «Лесной», коим обильно после бритья поливал себя дед. Потому к поданной моим новым знакомым пасте, я откупорил херес.
Классическое итальянское яство в моём исполнении, всем пришлось по вкусу. И между искренними уверениями что, не смотря на мой живот, я всё же не профессиональный повар, мне удалось узнать кое-что о соседях.
Голландки шли Камино Примитиво (Camino Primitivo), стартовав в Овьедо, за две недели пришли к Собору Святого Иакова, а сюда приехали вчера из Сантьяго, на автобусе.
Томас не был паломником вообще, он просто путешествовал по Испании, и уже три недели бездельничал в Финистерре. Литовец, два года учился в медицинском университете Санкт-Петербурга. В связи с этим мы часто переходили на русский, чем откровенно смущали наших собеседниц. Любимым занятием вечного студента, кроме выпивки, было тролить «успешных» знакомых, посылая открытки с видами достопримечательностей тех мест, где он находился. ☺
Когда бутылки оказались пусты, захмелевшая компания уговаривала меня отправиться с ними на дикий пляж, где представители андеграунда устроили танцпол под ночным небом. Под действием андалусийского градуса, воображение рисовало неприглядные перспективы предлагаемой тусовки. Как никогда почувствовалась пятнадцатилетняя разница в возрасте. Степенному мужу не пристало блукать впотьмах среди маргинальных личностей. И я, сославшись на усталость, отправился на покой.
Первым, что я увидел подходя к «краю земли», был не нулевой километр и не очертания маяка. Первым, оказался большой туристический автобус. Синяя морда которого, словно нос ледокола, выплыла из густого утреннего тумана. За ним появились разноцветные зонтики туристов, хаотично блуждающие у сувенирных лавок.
Минуя горы дешёвых китайских изделий, я заметил последнюю веху моего Пути. С минуту постоял, прикидывая как сделать снимок, чтобы в кадр не попала пара истоптанных кроссовок, оставленная кем-то у столбика. Сделал в белом тумане, ряд неудачных селфи, плюнул, и пошел к маяку. На маяке, невыразительная смотрительница, поставила в единственную пустую клетку «креденсиаля», печать и предложила осмотреть такую же невыразительную выставку, местных художников. За всё моё путешествие, я впервые заплатил за штамп.
На улице, перестал моросить дождь. Туман заметно сдавал свои позиции, но о завораживающих видах с «конца земли», доколумбового периода, не стоило и мечтать. Видимости хватало только, чтобы не переломать ноги. Благодаря судьбу, я аккуратно стал взбираться на мыс, в поисках места для костра. Стоит подняться на десяток метров, сразу натыкаешься на следы былых ритуальных пожарищ. Сколько же тонн одежды, тут сожгли?
Отыскав, защищённое от ветров место, я принялся разводить огонь. Прислушавшись вчера к совету Карлоса, что без бензина на маяке можно провести неделю, сжигая только левый носок. Я приобрёл в супермаркете, розжиг для барбекю. Но даже при наличии сей необыкновенно полезной жидкости, на одну футболку моего размера, ушло немало времени. Пришлось сменить подход в корне. На открытый склон, я вытащил рюкзак целиком, подождал пока бензин, не пропитает содержимое полностью и поджёг. Обдуваемый всеми ветрами рюкзак, вспыхнул как Рим, в пору императора Нерона. Огонь стремительно поглощал недавнего мучителя и спасителя одновременно. Когда стало ясно, что процесс не остановить, я зашагал прочь.
На другой стороне маяка, не слишком довольные экскурсией туристы, метались между каменным крестом и бронзовым левым ботинком, тщетно пытаясь сделать приличное фото. Я выбрал место подальше и вывел на изъятом у мясника посохе, дату окончания моего Пути. Затем крепко привязал исписанный алюминий, к торчащей из скалы проволоке, рядом с прикованными ржавыми замками. Опережая возмущение бывалых, спешу предупредить, ваш покорный слуга, посвящён в традиции пилигримов ☺. Посох, верно служивший многие недели, паломники увозят домой на память, а не оставляют в конце Пути.
Значит я стану первым. И дело не в бунтарстве и попирании, чтимых всеми традиций. Безымянная, лыжная палка, подаренная мне отцом на двенадцатилетие, провалялась в родительском гараже аж тридцать лет. Не для того она превратилась в посох, чтобы снова оказаться в пыльном сарае! Целый месяц служила мне опорой, защитой и немым собеседником. Ведь вряд ли, я повешу её над камином. Потому, отдавая дать уважения её заслугам, в нашем не простом путешествии, я с лёгким сердцем передал посох на попечение, океанским ветрам мыса Финистерре.
Грусти, нахлынувшей на меня в Сантьяго, не было. Её место заняло осознание полностью завершенного дела. Чувство, сравнимое наверно с просмотром хорошего фильма. Когда и сюжет отличный и персонажей ты успел полюбить, и прекрасная игра актёров, и ты его обязательно пересмотришь в будущем. Но продолжение фильма, или того хуже сериал, делать нельзя! Эта картина полнометражная! И ты в этом уверен точно! И пусть я не увидел церковь в Муксии или воспетых путеводителем видов открывающихся с мыса, я не приду сюда завтра! Мой Путь, останется только моим здесь и сейчас!
